Признаться, по дороге в Крымск, я думал, что увижу Помпеи после извержения Везувия. И на мысли такие не блогеры меня навели, а центральные телеканалы. Именно они явились первопричиной сумасшествия в блогосфере. Только сейчас телезритель узнает, что Крымск, оказывается, существует, что не стерт он с лица земли. И сегодня опомнившиеся представители официальных СМИ начинают разоблачать слухи, рвущие интернет на части, забывая при этом, что сами создали благоприятную почву для их рождения. Масштабы стихийного бедствия огромны, за ними стоят тысячи человеческих судеб, сотни жизней... но нельзя же делать на этом сенсацию, поднимая рейтинг телеканала. Повторяю, Крымск после наводнения стоит. И это не Сталинград 43-го года.

Не далее как вчера я посмотрел программу новостей телеканала одного из районов Краснодарского края (не Брюховецкого телецентра). Рассказывая об отправляемой в Крымск гуманитарной помощи, телеведущая обронила фразу «разрушенный город». Не поспевает девушка за своими коллегами регионального и федерального уровня. Они сейчас стали более осторожными в выражениях. Первоначальная картинка кубанского Апокалипсиса все чаще меняется картинкой созидания. Помимо разрухи зритель видит и целые здания, не пострадавшие от стихии. Процентное соотношение называть не буду, но с уверенностью могу сказать, что большая часть города цела и невредима. А первые высказывания «Крымска больше нет» в интернете появились с легкой руки именно центральных телеканалов.

Потом телевизор критиковали, кричали в блогах и социальных сетях, что все значительно страшней. Но ведь и так показали разрушенный город, сформировав таким образом первоначальное общественное мнение, мгновенно разорвавшее интернет. Что еще надо было показать? Горы трупов? Но это чересчур.

К сожалению, у меня нет фото или видеоматериалов, которыми можно подтвердить сказанное выше. Эффект сенсации сработал четко, я ехал в Крымск, рассчитывая увидеть только ужасы последствий стихии. На все остальное аккумуляторной батареи фотоаппарата, увы, не хватило. Обратный путь через город запечатлеть не удалось. Однако работа брюховецких спасателей и волонтеров заслуживает не меньшего внимания.

Всего в Крымск на ликвидацию последствий стихии из Брюховецкого района прибыло около двухсот человек. К чужой беде не осталось равнодушным ни одно сельское поселение. Спасатели, пожарные, муниципальные служащие, представители трудовых коллективов, казаки, студенты и педагоги аграрного колледжа, повара из ПУ-80 – всем миром мы помогаем попавшим в беду людям. Возглавляет спасательные работы глава района Владимир Мусатов.

Мне довелось побывать в палаточном лагере, разбитом на улице имени маршала Гречко. За нашими волонтерами закреплено несколько улиц. Подъем в шесть утра и работа до вечера. Работа не из легких.

Выше я отметил, что город жив, но пострадавшие от наводнения районы впечатление производят удручающее. Некоторые дома волной накрыло до самой крыши. Саманные строения восстановлению не подлежат. Мебель и бытовая техника пригодны только для вывоза на свалку. И главное – отчаяние населения.

Работает лагерь и, вообще, существует в автономном режиме. Полное самообеспечение, на помощь извне никто не рассчитывает. Исключение – вызов санитарных служб для вывоза трупов домашних животных, хотя с территории домовладений волонтеры выносят их самостоятельно. Все остальное – вынос пришедших в негодность мебели и бытовой техники, разбор непригодных для дальнейшего проживания домов, вычерпывание из помещений грязевой жижи и многие другие тяжелые работы – самостоятельно.

Немаловажна и психологическая поддержка пострадавших. На фоне непонятных перспектив на завтрашний день им очень нужно человеческое внимание. В самом лагере развернута полевая кухня, где лишенные всех бытовых удобств люди получают горячее питание. Здесь же они подробно рассказывают о своих проблемах. И если волонтеры самостоятельно решить их не могут, то помогают связаться с нужными службами.

А поздно вечером руководители волонтерских групп, подводят итоги прошедшего дня и определяют направления работы на завтра. Затем – отбой. Комаров после наводнения – тьма тьмущая, но люди уже привыкли.

Пообщался я и с пострадавшими. Многие ходят потерянные, однако на контакт идут легко, ищут любую поддержку. Все, как один, утверждают, что о надвигающейся катастрофе их не предупредили, и что местные власти помощи им не оказывали. В принципе, об этом я не спрашивал, но, видимо, побывавшие здесь до меня представители СМИ уделили данному вопросу особое внимание. В то же время люди благодарят наших волонтеров, говорят, что без их помощи было бы совсем плохо.

Многие мои знакомые подвергают сомнению официальные цифры о погибших. Блогосфера пестрит свидетельствами неких очевидцев, утверждающих, что сами видели тысячи трупов. Причем довольно часто источниками называются работники МЧС, полиции и даже ФСБ. Думаю, что помимо сознательной дезинформации, схожей с ложным оповещением о надвигающейся второй волне, имеет место и психологический фактор. Любой нормальный человек, впервые увидевший два-три десятка мертвых тел, беспорядочно сложенных в одном месте, будет шокирован. А позже скажет, что видел в несколько раз больше. Искренне скажет.

Однако это лишь предположение. Но сделал я его после разговоров с людьми, пережившими катастрофу. Не знаю, был ли закрепленный за нашим районом участок эпицентром крымского наводнения, но, судя по разрушенным строениям и по ватерлинии, оставшейся на стенах уцелевших домов, стихия здесь разгулялась не на шутку. Вопрос мой был четким – есть ли погибшие среди ваших соседей. Ни один из опрошенных мной жителей пострадавшего квартала, а их было человек двадцать, не ответил утвердительно. Говорили, что слышали об утонувшей на соседней улице женщине, что еще где-то погибли. Но никто не сказал, что видел сам.

Можно, конечно, допустить, что не с теми людьми я вел беседу, что власти бессовестно занижают количество погибших, что трупы развозятся по всем моргам Кубани. Но остается без ответа вопрос, куда эти трупы в конечном итоге денут? Не захоронят же в братскую могилу. Ведь у всех погибших есть родственники, большинство из которых наверняка пожелают произвести захоронения в Крымске. Так здесь количество не утаишь никак, кладбище новое открывать надо, если счет идет на тысячи.

Тема эта поднималась и во вчерашнем номере «Комсомольской правды». Журналист сообщил, что побывал на городском кладбище и насчитал несколько десятков новых могил. Свежевырытых – около десяти. Лично у меня оснований не верить ему нет. Не тот уровень у «комсомолки», чтобы публиковать заведомо ложную информацию, легко опровергаемую простым подсчетом могил каким-нибудь правозащитником из соседнего Новороссийска. За таким незамысловатым анализом правдолюба сразу же следует интернет-разоблачение с фото и видео-подтверждением. Так дешево «Комсомолка» дискредитировать себя не станет.

А какова будет реакция тех, кто не нашел своих погибших родных в официальных списках? По идее, таких должно быть несколько тысяч. Это чревато социальным взрывом. Не виртуальным, а самым, что ни на есть, настоящим. Людей гибель близких не просто объединяет, она их роднит. Вспомните Беслан, Норд-Ост…

Не знаю, сколько еще будут вестись споры по поводу случившейся трагедии. Волевым решением их не остановишь. Но могу сказать точно, в лагере волонтеров не спорят. Там, в Крымске, людям оказывают реальную помощь. Вот, что сейчас нужно пострадавшим.