Здравствуй, «Безу»!
Сторожевой корабль «Безукоризненный» на флоте зовут, как человека, уменьшительно-ласкательным словом «Безу». Случаен ли был выбор мясокомбинатом, а точнее, Анатолием Еськовым, этого корабля в качестве подшефного? Конечно же, нет. Анатолий Иванович не забыл своего первого посещения боевого корабля СКР «Пылкий». А первая встреча с флотом — как первая любовь, никогда не забывается. К тому же корабли этого проекта были по тем временам последним словом техники.
Но «Пылкий», как я уже говорил, имел шефов. К тому же он ушел на Балтику для усовершенствования оружия, да там и остался. Поэтому Еськов думал о другом корабле, но этого же проекта. Почему все-таки был выбран тогда «Безу» из десятка других таких же СКРов? В 1981 году, когда Анатолий Иванович посетил «Пылкий», он познакомился и подружился с командиром ракетно-артиллерийской боевой части капитан-лейтенантом Василием Дробицким. А к моменту поиска нового подшефного объекта теперь уже капитан 3 ранга Василий Дробицкий был командиром СКР «Безукоризненный». Так что выбор имел и характер личностных отношений.
Передо мной лежит справка, взятая из архива, — о шефстве брюховчан над «Безукоризненным». Она датирована июлем 1995 года и подписана заместителем командира корабля по воспитательной работе капитаном 3 ранга Вячеславом Федоровым. Она, видимо, составлялась по требованию какой-то вышестоящей инстанции, поэтому язык сего документа сух и по-военному лаконичен. Я привожу ее здесь почти полностью, так как в этом нехитром документе кратко и точно изложены хронология шефства и основные моменты его развития.
Некоторый опыт шефской работы на СКР «Безукоризненный»
В 1984 году на борт СКР «Безукоризненный» впервые ступил директор Брюховецкого мясокомбината (Краснодарского края) Еськов Анатолий Иванович (бывший матрос). Экипаж корабля ему понравился, как понравился и теплый, радушный прием моряков. С этого времени и завязалась дружба коллектива комбината и экипажа корабля. В декабре прошлого года отмечалось 10-летие этой дружбы. В настоящее время мясокомбинат перешел в новое качество — фирму «Антей», директор стал ее президентом, но неизменной осталась дружба двух коллективов (гражданского и военного). За это время подрос сын президента фирмы «Антей» Роман, и другого пути, как служить на флоте, на подшефном корабле, у него не было.
Учитывая эту дружбу, администрация Брюховецкого района Краснодарского края (глава Столяров Иван Сергеевич) своим решением в августе 1993 года взяла шефство районом над сторожевым кораблем «Безукоризненный».
С этого момента моральная и материальная поддержка экипажа корабля удвоилась. Регулярными стали обмены делегациями на празднества района с одной стороны, а с другой — на торжества корабельные и флотские. Находясь на брюховецкой земле, делегация моряков постоянно выступает по местному радио, телевидению, на молочных фермах, в рыбколхозе, перед молодежью средних школ, Брюховецкого колледжа-совхоза. Нашлось место флотским сувенирам и в местном краеведческом музее. Связи с районом стали еще крепче, когда на корабль стали прибывать призывники их шефствующего района. Первая группа прибыла в марте 1994 года. 12 молодых парней, выпускников Брюховецкого колледжа-совхоза. Прием военной присяги был организован на корабле, торжественно, с приглашением родителей, администрации района. Большинство брюховчан достойно выполняют свой воинский долг.
Не на последнем месте в шефских связях и конкретная материальная помощь экипажу корабля: это и дополнительный рацион питания для личного состава из овощей, фруктов, круп, а также продовольственная помощь семьям офицеров и мичманов. Для корабля были приобретены два электрических пищеварных котла, линолеум в бытовые помещения, цветной телевизор личному составу, холодильник, посуда в столовую личного состава, предметы личной гигиены.
Шефская поддержка, как материальная, так и моральная, положительно сказывается на боеготовности экипажа корабля. Мы чувствуем, что нужны своему народу, нужны России.
Заместитель командира корабля по воспитательной работе капитан 3 ранга В. Федоров.
Справка довольно точная, но в ней одна существенная ошибка. Но ошибка ли это? Анатолий Иванович Еськов не был матросом и не служил на флоте. Я хорошо знаю это. Знаю также, что четыре дяди главы «Антея» служили на флоте: Николай Яковлевич Васин, Дмитрий Семенович и Виталий Семенович Редины. А четвертый, флотский офицер подполковник Анатолий Семенович Редин, был удостоен высокого звания Героя Советского Союза.
Когда я спросил у Федорова, откуда он взял, что Анатолий Иванович служил на флоте, Вячеслав недоуменно пожал плечами и ответил:
- Мы были просто в этом уверены. Так любить и уважать флот, понимать флотскую службу и помогать флоту может только моряк.
Ответ убедительный. Ошибка прощается, потому что Анатолий Еськов фактически служил на флоте вместе со своим трудовым коллективом. Причем служили они, как говорится, дай Бог каждому.
Мама Люба с сестричкой Олей приехали!
Если описывать каждую поездку брюховчан на «Безукоризненный», то получится мексиканский телесериал с бесконечным продолжением. Два коллектива, трудовой и воинский, слились в одну семью. И уже не Анатолий Еськов управлял этим процессом, все шло само собой, и всем казалось, что дружба эта зародилась давным-давно, со времен царя Петра. В Брюховецкой говорили «наш корабль», на корабле — «наш комбинат». А по праздникам в станице Брюховец¬кой мелькали матросские воротнички. Черноморцы стали непременными участниками всех районных торжеств. Мальчишки с восхищением взирали на красивых и подтянутых парней, мечтали о тельняшках и бескозырках. Не ведали они тогда, что многие скоро наденут флотскую форму и вольются боевой кубанской кровью в человеческие артерии «Безу».
Все работники мясокомбината, побывавшие на «Безукоризненном», находились на корабле не ради спортивного интереса. Каждый что-то свое вез морякам, каждый по-человечески, порой на бытовом уровне, старался им хоть чем-то помочь в службе, облегчить тяжкую морскую ношу. Так они вместе и служили десять лет.
Более всего мне запомнилась одна делегация, и сейчас вы поймете, почему. Накануне какого-то пролетарского праздника мне позвонил Анатолий Еськов и сказал, что на «Безу» едет очередная делегация мясокомбината, попросил встретить и уделить внимание. О последнем можно было не говорить. Я спросил у Анатолия Ивановича: сколько приедет людей?
- Немного. Чуть больше, чем раньше, — Еськов сделал небольшую паузу. — Сорок человек.
Я чуть не упал со стула. Сорок человек, да еще на праздник? Гостиницы в те времена были в Севастополе забиты до отказа. Гостей приезжало много. Но размещение брюховчан было хоть и сложной задачей, но все же выполнимой. А как быть с пригласительными билетами на военный парад? Провести «за здрасьте» сорок человек к центральной трибуне через множество кордонов оцепления представлялось делом нереальным. Вырвать сорок престижных билетов в политуправлении флота было еще более фантастично. Каждое соединение флота с тяжелыми боями отвоевывало каждый билет для своих гостей. Поэтому замполиту «Безукоризненного» капитану 3 ранга Виктору Тарасенко такая проблема была неразрешима.
Но делать было нечего. Задача поставлена, и ее следовало выполнять. Я позвонил в политуправление своему другу Александру Муравьеву. Будущий главный редактор «Флага Родины» тогда исполнял обязанности инструктора по печати. Услышав мою просьбу, он поинтересовался: в здравом ли я уме? Я ответил, что доктора на меня не жалуются, но проблему все-таки надо решить. Муравьев тяжко вздохнул и сказал, чтобы я приезжал.
Вместе с ним мы направились к капитану 2 ранга Владимиру Варламову, который «сидел» на пригласительных билетах. Обязанность выдавать заветные листки хоть и очень почетная, но еще более ужасная. Количество самых близких товарищей у этого человека начинает мгновенно возрастать со скоростью сотни друзей в час. Но мы с Муравьевым решили, что из самых близких мы наиболее близкие Варламову люди. Варламов с этим согласился, но билетов не давал. Он ворошил на столе многочисленные заявки кораблей, частей и соединений и грустно улыбался, как вдова, которой уже ничего не мило. Чтобы никого не обижать, мы решили встретиться накануне праздника и свести дебет с кредитом. Кто-то не приедет, кто-то передумает идти на парад, а кто-то проявит нерасторопность. Все свободные билеты пойдут брюховчанам. Но десятка полтора я урвал сразу.
Вечером, накануне праздника, мы приехали к брюховчанам, которые разместились небольшим табором в частных домах на Красной горке Севастополя. Кубанцы организовали банкет, посадив, по моему совету, Варламова во главе стола. Он восседал, как Крез, и после третьего тоста «За тех, кто в море» стал раздавать билеты. Александр Муравьев тут же получил приглашение приехать в Брюховецкую на рыбалку. С тех пор он каждое лето в отпуске уменьшает рыбное поголовье в кубанских водоемах. Как видим, встречей брюховчан стали заниматься не только моряки «Безукоризненного», но и офицеры многих служб флота, куда неуклонно прорастали молодые побеги крепнущей дружбы.
Много работников мясокомбината побывало на корабле. Старожилы экипажа помнят главного бухгалтера В. Кибальникову, начальника отдела Т. Кошарную, начальника цеха Л. Агеенко, бухгалтеров Л. Слюсаренко, Л. Раевскую, мас¬теров М. Коржову, Л. Оружилову, К. Грищенко, врачей Н. Михайличенко и Л. Михайличенко, работников М. Сильченко, Н. Колесникову, В. Кондратенко, Ю. Кондратенко, С. Утукина, Л. Федичкину, Г. Фиклинича, В. Рубцову, Г. Заменову, Н. Жгун, А. Сукачева и многих других.
Не обижая других, я хочу выделить трех женщин мясокомбината, которых вспоминают на «Безукоризненном» с особой любовью и уважением. Это Анна Владимировна Сильченко, Любовь Петровна Карпенко и Ольга Артимович. Они не раз были на корабле, знали нужды и потребности экипажа, заботы моряков и всячески старались им помочь, смягчить суровый флотский быт. Анна Владимировна всякий раз собирала автопосылки на «Безу». Любовь Петровну в экипаже нарекли мамой, а веселую Ольгу Артимович, тогда комсомольского секретаря комбината, ласково именовали сестричкой.
Летом, где-то в середине восьмидесятых, «Безукоризненный» был в очередном дальнем походе в Средиземном море. На День ВМФ я попал на «Безу» и был свидетелем интересной сценки. Мы сидели с командиром корабля в его каюте и вспоминали, как хорошо встречать этот праздник в Севастополе. К сентиментальным воспоминаниям присоединился и вошедший в каюту флагманский механик бригады кораблей, который также был в командировке в Средиземном. Однако вскоре мы пришли к выводу, что ничего особенно хорошего в празднествах в Севастополе не было, если ты попадал в какой-нибудь парадный расчет или обеспечивал День ВМФ. Тогда для тебя был этот праздник, как кобыле свадьба — голова в цветах, а спина в мыле.
- В любом случае, — подвел итог воспоминаниям Дробицкий, — на День ВМФ к нам приезжали брюховчане. И вот тогда был праздник так праздник. Сидел бы я сейчас в каюте с мамой Любой и сестричкой Олей, тянул бы коньяк и закусывал его колбаской.
И Дробицкий с нескрываемой горечью оглядел свой «праздничный» стол, на котором сиротливо стояли рыбные кон¬сервы и бутылка «шила», закрашенного ячменным «кофейным» напитком.
- Да ваши шефы, наверное, сегодня о вас и не вспомнят, — засомневался флагмех, опрокидывая в рот очередную рюмку фирменного флотского напитка.
При этих словах Дробицкий подскочил так резко, словно ему продлили боевую службу еще на месяц.
- Ставлю последнюю бутылку коньяка. Проиграю ее, если сегодня не придет поздравление с Кубани, — запальчиво хлопнул он по столу.
У флагмеха коньяка не было, и он пообещал выставить бутылку гидролизного «шила» высшей очистки из своих запасов. Торговаться не стали и ударили по рукам. Я разбивал руки, зная, что ничем не рискую, что в любом случае сто граммов куртажа мне достанется.
Телеграмму с Кубани флотские связисты переслали из Севастополя только к вечеру. Уже в сумерках построил Дробицкий свой экипаж на юте и торжественно зачитал ее. Над Средиземным прогремело троекратное «Ура!». Потом мы в командирской каюте выпили сначала спирт механика, а затем и коньяк Дробицкого.
Атакует «Безукоризненный»
На последнем построении перед выходом в море на комплексное учение новый командир «Безукоризненного» капитан 2 ранга Александр Подложнов завершил свою речь так:
- Из Брюховецкой пришло приглашение. Зовут делегацию на праздник. Поедут те, кто отличится в море. От каждой боевой части по одному моряку. Решать, кто поедет, будете общим голосованием. Дерзайте, служивые. А если плохо отработаем в море, то и посылать делегацию незачем. Верно, зам?
Замкомандира корабля капитан 3 ранга Вячеслав Федоров согласно кивнул головой и добавил:
- Согласен, товарищ командир. Зачем тогда посылать, только позориться?..
На том комплексном выходе кораблей в море «Безукоризненному» нарезали самый трудный участок. Тактический фон учения был непростым. Отряд кораблей с морской пехотой на борту должен был высадить десант на побережье, занятое условным противником. Противоборствующую сторону представляли тяжелый авианесущий крейсер «Киев», который был тогда в Черном море, несколько подводных лодок и отряд ракетных катеров. Они должны были атаковать десант и не дать высадиться морской пехоте. «Безукоризненный» был в составе кораблей боевого охранения десанта.
Учения начались ночью. На флоте была сыграна тревога, и все силы переведены в состояние повышенной готовности. Условный противник осуществил минные постановки, пытаясь запереть корабли «синих» в базе. Поэтому первыми в учебный бой вступили «пахари моря» — морские тральщики из части охраны водного района. Считанные часы ушли у них на очистку фарватера, и вот корабли десанта и охранения вырвались из базы на оперативный простор, построились в ордер и взяли курс в район высадки морской пехоты.
Первой попыталась атаковать десант «синих» авиация условного противника. С авианесущего крейсера «Киев» взлетели палубные штурмовики и произвели несколько заходов на корабельную группировку. Радиометристы-наблюдатели «Безукоризненного» взяли цели на предельной дальности, грамотно отслеживали их передвижение и передавали целеуказания на зенитные комплексы. Как только авиация входила в зону поражения «Безу», ракетчики производили электронные пуски, и средства объективного контроля фиксировали «уничтожение» штурмовиков.
В учение включились береговые ракетчики флота, которые наносили удары по кораблям десанта. Теперь «Безукоризненному» предстояли фактические ракетные пуски по радиоуправляемым воздушным мишеням. И снова экипаж не подвели радиометристы - наблюдатели. Им очень нелегко пришлось в том учебном бою. Несколько скоростных низколетящих целей с разных сторон устремились на десантную группировку. «Безукоризненный» сбил три «самолета» условного противника. Обгоревшие обломки воздушных мишеней падали в зоне визуальной видимости корабля, и это обстоятельство как нельзя лучше поднимало боевой дух экипажа.
Корабельные вертолетчики, поднятые с противолодочного крейсера «Ленинград», обнаружили подводную лодку «противника», которая скрытно подбиралась к кораблям десанта. «Безукоризненный» получил вводную вступить с нею в единоборство. Корабль покинул ордер и стремительно ринулся в район обнаружения лодки.
А в это время ракетный крейсер «Адмирал Головко» вел бой с ракетными катерами «противника». Эти скоростные малютки на самом деле являются оружием мощным и нередко неотразимым. Они быстро и незаметно подлетают к морской цели, наносят точные ракетные удары по ней и столь же быстро откатываются назад, перегруппировываются и вновь устремляются в атаку. И в этот раз катерники переиграли тяжелый крейсер. Ракетчики последнего грубо ошиблись и произвели пуск по ложной цели. Десантная группировка понесла потери, и чаша весов стала склоняться не в ее пользу. Если в этой ситуации подводники умело атакуют десант торпедами, то «синие», безусловно, проиграют морской бой.
...В посту гидроакустиков «Безукоризненного» тихо. Мерно гудит вошедшая в режим работы аппаратура. Чутко прослушивают моряки-гидроакустики морские глубины. Гидрология моря сложная, и этим обстоятельством умело пользуются подводники. Гидроакустические станции «Безу» пока безуспешно пытаются запеленговать их. Уже несколько раз командир сил высадки запрашивал «Безукоризненный», не обнаружена ли лодка, но ответ был отрицательный.
Наконец на ГКП поступил долгожданный доклад от гидроакустиков.
- Есть контакт... Пеленг... Дистанция...
И началась гонка с преследованием. Подводники, почувствовав, что их обнаружили, попытались оторваться от преследования. Лодка совершила несколько хитрых маневров, зависала и ставила помехи, но «Безукоризненный» стремительно гнался за ней, быстро готовя противолодочное оружие для атаки. В ход была пущена «длинная рука» корабля — ракета-торпеда.
На баке с глухим стуком открылись контейнеры ракет-торпед. Счет учебного боя пошел на секунды. «Безу» лег на боевой курс и сделал залп. Языки пламени вспенили краску на обшивке корабля. Ракета унесла торпеду за горизонт. Где-то там они разъединятся, и подводная «сигара» уйдет к цели. «Безукоризненный» выиграл эту дуэль.
А через месяц в Москве в Главном штабе ВМФ после изучения данных призовых ракетной и торпедной стрельб, поступивших с четырех флотов, было принято решение присудить призы ВМФ в этих видах состязаний экипажу СКР «Безукоризненный».
Об этом успехе моряки в письме рассказали своим шефам. В ответ пришла телеграмма, которая повергла командование корабля в легкое изумление. Брюховчане поздравляли моряков с успешным завершением учебного года. Ничего в этом не было удивительного, если бы не подпись: «Коллектив фирмы «Антей».
Началась горбачевская перестройка. Ломалась жизнь, менялись представления о ней, появлялись новые названия не только комбинатов, но станиц и городов. Неизменной только осталась дружба моряков и брюховчан. Теперь шефство жило под флагом «Антея».
Глава третья.
Сыновья уходят в бой
Вероотступники?
Существуют ли в природе вероотступники? Скорее всего, нет. Так в народе именуют людей, которые до поры до времени не показывают своих истинных взглядов и убеждений. Но наступает критический момент, и они сбрасывают маску. обнажая личину подлую и низменную. У этих людей своя вера ее законам и требованиям, ее морали они следовали и будут следовать всегда. И сводится сия мораль к лаконичной формуле — личная выгода.
Ну как можно обвинять Иуду в вероотступничестве, если он никогда не верил в учение Христа? Да, занимался пропагандой его догматов, но ведь это ему было выгодно. Популярность все-таки. Но вот замаячили на горизонте пресловутые серебряники, и Иуда, следуя своим принципам, поступил в строгом соответствии с ними. Кстати, если бы он мог предвидеть, чем кончится история с серебряниками лично для него, древний стукач не стал бы доносить на Христа, подождал бы более верного случая и нудно продолжал бы проповедовать христианские догматы среди жителей Ближнего Востока. И не исключено, что после смерти его признали бы толковым и расторопным апостолом, ставя в пример другим священникам. На все воля Божья, но многие истинные поступки людей определяет его величество Случай.
Мог ли когда-нибудь главный коммунистический идеолог Украины Леонид Кравчук стать главой государства? Нет, конечно. Но вот подвернулся исторический случай. И Леонид Макарович оставляет энгельсизм англичанам, марксизм немцам и евреям, а ленинизм — русским. Сам «вооружается» национальным бандеризмом и становится главой суверенной Украины.
Реально ли было скромному командующему воздушной армией стать министром обороны? Нереально. Представился случай — по боку присяга. Какой ни на есть, а все-таки — министр. Хотя и факир на час, но все же факир.
Думал ли «камышовый адмирал» стать командующим? Во сне не снилось ему это. Опять же случай. И «капитан двенадцати узлов», как говорят англичане, уже заправляет своей вотчиной. И так сверху донизу, до самого последнего младшего дворника Голопупенко, который в результате развала СССР стал национальным старшим дворником. Разваливались страна, армия и Черноморский флот.
Ничего удивительного в этом нет. Просто есть на свете люди, которые следуют своей вере, имя которой корысть. Ей они не изменяют никогда и ни при каких условиях, прикрываясь украинской национальной идеей.
В украинском национализме есть и истинные, преданные этой вере люди. Я не разделяю их взгляды, у меня в этом вопросе другая вера. Но я уважаю их позицию стойкости и открытости. Приведу такой пример. Служил на Черноморском флоте Николай Гук. Этот человек выступал с идеей «самостийности Украины» в то время, когда за эту самую идею парткомиссии у ее проповедников, что называется, языки с корнем вырывали. Но он мужественно (говорю без всякой иронии) свои взгляды отстаивал. Такую позицию я уважаю.
Однако с чувством даже не ненависти (это слишком высокое чувство), а брезгливости отношусь к тем бывшим флотским политработникам, начальникам школ марксизма-ленинизма, партийно-комсомольского актива, разного рода инструкторам и начальникам политотделов, которые в ночь с 21 на 22 августа 1991 года выбросили в мусорку свои партбилеты и стали ревностно служить другому богу. И что характерно, гораздо ревностней Николая Гука. Они, кстати, быстро стали его начальниками в новой иерархии, и они же доводят национальную идею до абсурда, то есть, до национализма, ибо стараются преуспеть в своем рвении, боятся, что новые божки припомнят им прошлое. Незавидна и скорбна участь этих людишек.
Играет ли какую-то роль та или иная личность в истории? Конечно, играет. Не прояви адмирал Игорь Касатонов в самый критический для Черноморского флота момент мужество и верность присяге, и флота уже давно бы не было. Часть офицеров и мичманов переприсягнули бы, а другая – уволилась бы в запас. Пока в Москве делили политические и денежные портфели. Черноморский флот висел в воздухе. Складывалось впечатление, что в России забыли о нем. Да, забыли. Но правители, а не народ.
Адмирал Игорь Касатонов встречается с главой администрации Краснодарского края Николаем Егоровым. Кубань устанавливает народное попечительство фактически над каждым кораблем и частью флота. Примеру Кубани следуют и другие края и области России, прочные связи с флотом устанавливают отдельные города. Лидером в этом истинно народном и истинно патриотическом движении по спасению Черноморского флота становится Москва, как это и положено столице великой державы.
Поддержка для черноморцев была мощнейшая — как материальная, так и моральная. Флот раскололся, но флот не погиб. Он выжил и не дрогнул в самый отчаянный момент только благодаря простому народу, руководителям низового звена России, которые в этой жуткой политической круговерти сумели подумать о завтрашнем дне страны, о ее морской защите, проявили поистине государственную прозорливость и дальновидность. Не царями, а Миниными Россия всегда славилась.
Открою небольшой секрет читателю. Еще до встречи Касатонова и Егорова мне позвонил из Брюховецкой Анатолий Еськов. Он сообщил, что на «Безукоризненный» едет делегация района. Это было что-то новое.
Разведка боем
Делегацию района я встречал на КПП Севастополя. Город был закрыт, а отношения Украины и России из-за Черноморского флота складывались не самым лучшим образом. Я еще не знал, что новые руководители района решили взять шефство над «Безукоризненным". «Антей» решал эту задачу успешно, но он не мог, как любое предприятие, сделать главного — поставлять на корабль призывников. Это могло сделать только районное начальство совместно с военкоматом.
«Безукоризненный» и флот в конечном итоге от такого решения только выигрывали. Помощь экипажу удваивалась. Возможно, какая-то доля ревности осталась в душе Анатолия Еськова. Но он ее не высказал, а повез делегацию на свой корабль. Практичный глава администрации района Иван Сергеевич Столяров, прежде чем принять решение об установлении шефства, послал на «Безу» своего зама Виктора Васильевича Пархоменко и главу администрации Брюховецкой Николая Кирилловича Городова. Столяров хотел иметь информацию из первых рук — что за корабль, каков его экипаж и стоит ли на него посылать служить брюховчан.
Два дня пребывания на корабле делегации высветили целый ряд проблем, которые экипаж без помощи шефов не мог решить. Руководители района поняли, что попечительство над кораблем — дело непростое, но России крайне нужное. Флот находился в отчаянном положении и без моральной и материальной поддержки, причем поддержки незамедлительной, он бы не выжил.
Я присутствовал в Брюховецкой на том совещании руководителей района, где принималось решение об оказании помощи черноморскому кораблю, установлению попечительства над ним. Возглавить этот участок работы было поручено заместителю главы госадминистрации Анатолию Ивановичу Ватутину.
Анатолий Иванович с присущей ему ответственностью отнесся к новому и трудному поручению. Вся организация материальной помощи кораблю легла на его плечи. В справке Федорова, которую я приводил выше, дан далеко не полный перечень того, что поставил Брюховецкий район на подшефный корабль.
Брюховчане не стали привлекать посредников для передачи шефской помощи, а доставляли ее КамАЗами непосредственно на корабль. И не потому, что не доверяли кому-то из должностных лиц, а в целях надежности и оперативности. Шефы предварительно узнавали, где находится «Безукоризненный», и ехали прямо туда.
Я смотрел, как матросы «Безу», словно муравьи, тащили дары Кубани на корабль, и думал о тех, чьими трудовыми руками все это было выращено и произведено. Мешки брюховецкой муки послали коллективы элеватора и мельницы, овощи и фрукты — труженики АО «Нива», «Лебяжий остров», колледжа-совхоза, подсолнечное масло — рабочие райпищекомбината, колбасные и мясные изделия — сами понимаете кто.
В составе одной делегации на «Безу» приехал председатель рыбколхоза «8 Марта» Виктор Сергеев. Сотни килограммов вяленой и копченой рыбы прибавились к корабельному рациону экипажа. Эти деликатесы отловили бригады рыбаков, возглавляемые Иваном Левишко, Эдуардом Найдехой, Николаем Компанийцем, Евгением Шульгой, Григорием Кидановым, Сергеем Харченко, Иваном Серополом, Валентином Наказным и Анатолием Уткой-
Дважды брюховчане привозили на корабль огромные торты величиной со стол в кают-компании «Безукоризненного», чтобы на всех хватило. Это чудо кулинарного искусства сотворила на Брюховецком хлебозаводе его старейший работник Лидия Федоровна Марцоха со своими ученицами. Всякий раз для тортов делались специальные ящики, а сопровождал «сладкую помощь» сам директор Владимир Пустовалов.
За время шефства администрации и трудовым коллективам Брюховецкого района дважды пришлось держать экзамен на самом высоком международном военно-морском уровне. В 1993 и 1994 годах «Безукоризненный» был кораблем-хозяином во время официального визита в Россию иностранных военных кораблей. Первый раз были английские моряки, второй раз — южнокорейские. Корабль-хозяин, как известно, должен на официальном визите не только обеспечить выполнение всех норм дипломатического протокола, но и принимать гостей на борту. Попросту говоря, требовалось организовать несколько международных застолий, а денег выделили столько, что не хватило бы и на минеральную воду. «Безу» послал сигнал бедствия в Брюховецкую. И станичники организовали прием заморских гостей. Столы буквально ломились от яств, и подвыпившие иностранцы не могли взять в толк, о каком экономическом кризисе в России говорят средства массовой информации. Брюховчане ни много ни мало выступили хлебосольными полпредами своей державы.
Здесь можно бесконечно долго перечислять фамилии людей, которые помогли «Безукоризненному» чем могли. Но сделать это, как вы понимаете, невозможно. Скажу только одно в Брюховецкой полюбили корабль, полюбили со всей щедростью кубанской души, как любят только единокровных братьев. Полюбили до такой степени, что послали служить на «Безукоризненный» своих сыновей, вручив командованию их судьбы и их жизни. Это был акт высочайшего доверия не только к «Безу», но и ко всему Черноморскому флоту. Так в Севастополе получили главную поддержку от брюховчан.
Одеяло от бабушки
«Мы не успели, не успели, не успели оглянуться, а сыновья, а сыновья уходят в бой...». Так пел Владимир Высоцкий.
Кажется совсем недавно Роман Еськов просил отца взять его в Севастополь на экскурсию, и вот уже ему самому пора надевать погоны. Вроде бы вчера вернулся в станицу из далекой Польши Алексей Балла, где служил срочную, а теперь его семья провожала на флот сына Александра. Кажется, на прошлой неделе забрал муж из роддома Любу Сидорову с новорожденным сыном, а сегодня Алеша собирается в Севастополь.
В начале 1994 года Брюховецкая направила служить на «Безукоризненный» первых призывников. Отобрали лучших из лучших. Это были выпускники Брюховецкого колледжа-совхоза — парни хорошо подготовленные физически и имеющие приличное образование. Колледж-совхоз — старейшее учебное заведение Кубани, которое имеет солидную учебную базу, не уступающую иному институту, и опытный преподавательский состав. Поэтому и выпускники отличались высокими профессиональными и физическими качествами. Это были специалисты — механики и электрики. То, что нужно флоту. Говоря о первых посланцах Брюховецкой на флот, райвоенком Сергей Рыжков с гордостью подчеркивал; «Они у меня один к одному, Как патроны в обойме».
У этих парней был настрой служить только на флоте и только на «Безукоризненном». Здесь я хочу подчеркнуть одну деталь. Чеченской войны в то время еще не было. На флоте служили два года, а в армии полтора. Все родители и призывники прекрасно понимали, что служить на корабле во многом труднее, чем на берегу, но, тем не менее, конкурс за право попасть на подшефный «Безукоризненный» был велик. Администрация района сделала немало для того, чтобы поднять престиж флотской службы, потому и столь высоко было стремление призывников стать моряками. Приведу лишь два примера.
У одного парня медкомиссия обнаружила небольшой дефект в состоянии здоровья и намеревалась направить его служить в пехоту. Мать позвонила Анатолию Еськову и заместителю главы администрации Анатолию Ватутину. Подключились в эту борьбу за будущего черноморца районные врачи. Все вместе они быстро убедили медкомиссию, что парень должен служить на флоте, и дефект здоровья этому не помеха.
В Краснодаре, куда прибыли молодые брюховчане для отправки на «Безукоризненный», шустрые «покупатели» из войск стратегического назначения сразу обратили внимание на группу отборных призывников и попытались всеми правдами и неправдами переманить их к себе. Но брюховчане устояли перед соблазном служить всего полтора года, держали «оборону» всем табором, и краевое военное начальство отправило их с Богом на флот.
С прибытием на «Безукоризненный" первых брюховчан лично у меня забот прибавилось. В редакционном кабинете и дома телефоны порой не умолкали. Звонили в основном мамы. Вопросы одни и те же у всех: как сыновей кормят, как они там спят и скоро ли приедут в отпуск?
Суровый флотский быт и напряженный режим боевой учебы быстро ликвидировали романтическое настроение у моих юных земляков. От свалившейся на них тяжести казачата разом ошалели и притихли. Облачаться в парадную форму и гулять по Севастополю приходилось довольно редко, а драить палубу — по нескольку раз на день. Бесчисленные тревоги и построения не оставляли времени даже написать письмо.
Брюховецкие моряки в своем большинстве были детьми моих друзей, поэтому с первых дней их службы на «Безукоризненном» мне пришлось взять на себя роль коллективного папы, крестного отца молодых брюховчан. Конечно, мы уже были родней, нас всех уже окрестили в одной огромной купели, именуемой Черным морем, Всякий раз, приходя на «Безу», я видел, как они тянутся ко мне в надежде, что капитан 1 ранга-земляк облегчит их службу.
Скажу откровенно, что хлопотать приходилось за многих, но лишь в том случае, когда действительно возникали житейские проблемы. Во всех остальных вопросах службы и быта морякам пришлось разбираться самостоятельно. Здесь опека только вредила. Как я и предполагал, мои земляки держались группой, своим небольшим товариществом, образованным еще в колледже. Были среди них и ссоры, и даже потасовки. Это были внутренние брюховецкие разборки, явление вполне закономерное, которое присуще нормальным живым людям. Но стоило кому-нибудь из «иногородних» зацепить брюховчанина, как земляки мгновенно объединялись, и туго приходилось их обидчику-
Больше внимания я уделял тем матросам, которые по той или иной объективной причине не попадали служить на «Безу». Одним из них был Александр Хижняк. Он попал служить в полк связи военно-воздушных сил флота. Но хлопот было с ним немного.
В моей квартире, в Севастополе, также образовалось небольшое общество - землячество Брюховецкой. Я поражался долготерпению моей жены, Татьяны Ивановны, которая стала временной мамой нашим молодым землякам. Матросы приносили в мой дом запахи корабля и кучу своих больших и малых проблем, которые мы решали на кухне за чаем. Я понимал, что матросам нужна была эта передышка, немного семейного уюта, глоток гражданской жизни. Понимала это и жена, относясь к брюховецким мальчишкам, как к сыновьям. И накормит, и постирает, и спать уложит.
Проходило время, и брюховецкие матросы стали реже бывать у меня дома. Жена волновалась: может, случилось что, может, обиделись? Я отвечал, что они уже втянулись в ритм флотской жизни, приноровились к ней, обрели самостоятельность, завели знакомых девчат и в нашей опеке уже не нуждаются. Все нормально, все закономерно.
У каждого моряка служба складывалась по-своему. Брюховчане в целом добросовестно исполняли свои обязанности, хотя были далеко не ангелами. И это тоже нормально. Человек не машина, поэтому идеально служить он не может. Правда, некоторые выкидывали такие «фортели», что я диву давался. В связи с тем, что гарнизонная гауптвахта не всегда может вместить в себя всех заслуживающих пребывания в этом «пятизвездочном отеле», на некоторых кораблях есть карцер, для провинившихся. Поместить в карцер — это все равно, что поставить в угол. Наказание не столько физическое, сколько моральное. Существует такая «флагманская каюта» и на «Безу». Называли ее любовно — «вентиляшка». Этимологические корни этого более чем странного названия мне установить не удалось. В ней в разное время пожило более половины брюховчан. И это тоже нормально. Буйный характер достался им от предков. Фамилий не называю по следующим соображениям. В ближайшем будущем они будут воспитывать своих сыновей, поэтому упоминание их фамилий в «черном списке» не позволит молодым папашам идеализировать свою личность в педагогических целях.
А было всякое. И самовольные отлучки, и потасовки, и выпивки, то есть все то, что характеризовало призывников на «гражданке». Но были и трудная военная работа, изматывающие вахты, отсутствие всяких удобств, грубая пища и ограничение свободы. И вот через эти трудности моряки прошли с честью. Они не посрамили свою станицу, тех людей, которые послали их на флот. Общими усилиями нам удалось избежать главных бед — гибели людей, дезертирства и преступлений. Все остальное быльем порастет.
Поэтому брюховецким матерям, чьи сыновья служили на «Безукоризненном», надо сказать спасибо командованию корабля, которое сберегло молодых моряков, вернуло их в семьи возмужавшими и закаленными. Это офицеры Александр Подложнов, Вячеслав Федоров, Анатолий Балашов, Юлий Князев и многие другие.
Далее я назову фамилии всех брюховчан, которые прошли школу «Безукоризненного». Это не только уроженцы Брюховецкого района, но также и других станиц края. Они учились в колледже и были призваны на службу Брюховецким райвоенкоматом. Назову только фамилии, так как воинские звания у них были в разное время разные.
Петр Черников, Роман Еськов, Андрей Примаков, Андрей Бородинов, Алексей Яскевич, Сергей Сажай, Алексей Сопельняк, Александр Адамов, Игорь Акинин, Андрей Корнев, Алексей Сидоров, Евгений Чупрынин, Александр Ракитянский, Александр Доценко, Алексей Беспальченко, Александр Супруненко, Александр Палий, Вячеслав Драчук, Андрей Медведицин, Алексей Ворона. Владимир Гончаров, Александр Бобров, Сергей Сагадин, Валерий Пустовар, Николай Куделя, Эдуард Нестеренко, Сергей Титоренко, Александр Велик, Алексей Курушин. Виталий Манцов, Григорий Лобанов, Олег Валеев, Евгений Латошин, Юрий Щербаков, Михаил Кравченко, Александр Балла, Дмитрий Калайда, Анатолий Кун, Андрей Костин, Александр Безбородов, Андрей Вяткин.
Как видим, за четыре года службу на «Безукоризненном» прошел сорок один человек. Помните ту цифру, которую я называл в самом начале? За сорок лет во всем Военно-Морском Флоте служили только тридцать шесть брюховчан. А за четыре года, когда район шефствовал над «Безукоризненным», его школу прошли более четырех десятков парней. Это главный показатель того внимания, которое администрация района и его жители уделили и уделяют Черноморскому флоту.
Особое внимание службе своих сыновей уделяли, конечно же, родители. В составе каждой делегации брюховчан были матери моряков, Это понятно, душа болит. Они тащили с собой многочисленные торбы со всякой всячиной, ехали отцы и матери, бабушки и дедушки. Причем последние через не могу, назло старости и многочисленным болячкам.
Когда я приезжал в отпуск в Брюховецкую, родители как-то узнавали о моем прибытии и атаковали посылками для сыновей. Один сердобольный папаша приволок даже мешок картошки, другая мамаша соорудила посылку величиной с холодильник, а однажды на мою машину даже прицепили багажник и с радостными криками загрузили его до отказа.
Но классикой этой неугасающей любви родителей к детям, дедов к внукам была история с бабушкой. Александру Павловну Кураченкову, бабушку моряка Евгения Латошина, я однажды повстречал на брюховецком базарчике, именуемом «хитрый рынок». Бабушка поинтересовалась, как служит внук, что ему надо, не нуждается ли в чем-либо. Я говорил, что все нормально, что моряк не болеет, что передает любимой бабуле привет. Неожиданно бабушка попросила меня передать внуку на корабль стеганое ватное одеяло. Она утверждала, что «пацану, наверное, холодно в этой вашей железяке».
Невозможно было объяснить Александре Павловне, что стеганое ватное одеяло, если оно даже красное и атласное, как утверждала старушка, так же уместно в матросском кубрике, как балерина на прополке свеклы. Старушка твердо стояла на своем. Уговаривая меня взять одеяло, бабушка вспомнила, что мой отец работал в свое время с ее мужем, они часто выпивали, отец был человеком добрым и отзывчивым, поэтому у его сына нет другого выхода, как взять в Севастополь постельные принадлежности. Таким образом я должен был подтвердить природную родовую заботу и отзывчивость. После напряженной получасовой дискуссии мы сошлись на том, что более логично и удобно заменить пресловутое одеяло корзиной домашних пирожков для Жени. Ими он может поделиться с товарищами, атласное же чудо придется натягивать только на себя, вызывая нездоровые чувства у мерзнущих сослуживцев.
А внуки и сыновья тем временем служили на корабле и служили неплохо, согреваясь казенными одеялами. Брюховчане оставили за кормой сотни миль, участвовали во многих военно-морских учениях, в том числе и международных у берегов Болгарии и Румынии, познали силу крутых штормов, обеспечивали визиты иностранных кораблей в Россию.
Когда «Безукоризненный» стал в ремонт, который оказался для него непривычно долгим, многих брюховчан как хороших специалистов брали на другие корабли на выходы в море. Моряки-станичники участвовали в знаменитом переходе сторожевого корабля «Ладный» в Санкт-Петербург на празднование 50-летия Великой Победы. Корабль представлял там Черноморский флот.
Здесь хочу отметить, что у многих моряков за время службы на флоте открываются литературные и журналистские способности. Очень многие матросы пишут стихи. Однажды Роман Еськов принес мне свои вирши и попросил напечатать их в газете. Взглянув на них, я безжалостно сказал, чтобы он переслал их любимой девушке. Стихи литературной правке не поддавались.
Возможно, я опрометчиво пришиб будущего поэта. Тогда каюсь, Но вот после похода вокруг Европы (а младший Еськов в нем участвовал) Роман принес газетную статью, написанную на основании его походного дневника. Прочитав ее, я сразу понял, что имею дело с романтиком. Я попросил Романа подготовить еще несколько публикаций, даже обозначил ему темы. Но, как всякий пишущий, Роман Анатольевич оказался человеком крайне ленивым в этом деле, и поэтому ниже я печатаю его пока единственную статью. Написана она для романтиков, для будущих моряков.
Крутая одиссея «Ладного»
Из дневника старшины 2 статьи Романа Еськова.
Несмотря на свое «зловещее» число, 13 апреля останется одним из самых счастливых дней моей жизни. Потому что в тот четверг сбылись мечты детства. Мне и моим пятерым товарищам с «Безукоризненного» неслыханно повезло. СКР «Ладный», куда нас откомандировали, готовился к переходу из Севастополя в Санкт-Петербург для участия в военно-морском параде в честь юбилея Победы. Об этом походе было известно давно, и моряки с «Безу" грустили, ибо наш СКР уже полгода стоял в заводе и на подобный поход претендовать не мог.
Собираясь в дорогу, мы старались скрыть свое волнение и радость, чтобы ненароком не обидеть ребят. Что и говорить - надоело киснуть на берегу без соленого морского ветра, без настоящей походной жизни.
Как нет одинаковых людей» так и нет двух одинаковых кораблей. «Ладный» всегда был соперником нашему кораблю как в море, так и в базе, но освоились мы на нем на удивление быстро. Экипаж корабля жил предстоящим походом и принял нас в свою семью в первый же день.
19 апреля «Ладный», слегка подрагивая, будто от возбуждения, легко оторвался от Минной стенки. Оркестр еще доносил звуки «Славянки», а моряки уже занимали места по прохождению узкостей.
Во время стремительного перехода по привычному Черному морю все разговоры были только о Босфоре. Проходили его на приличной скорости при объявленной тревоге, но экипаж находил возможность взглянуть на турецкие берега. Море неожиданно изменило цвет, но на это мы не сразу обратили внимание, потому что, как зачарованные, смотрели на огромные мосты, минареты, крепости древнейшего Стамбула. Хотелось запомнить все. что проносилось мимо нас справа и слева. С трудом верилось в реальность увиденного.
Вот и Мраморное море, первое из «ненашинских». Из любопытства пробую на вкус воду. Она такая же горько-соленая, но вовсе по-другому, нежели черноморская.
Проливы не дают расслабиться ни на минуту. Теперь понимаю многозначительную фразу одного бывалого моряка: «Да вы не видели проливов. Ну, о чем с вами говорить?». Три часа Дарданелл. Берега видны только в бинокль. Чистый легкий пейзаж Эгейского моря, до краев наполненный судами, островами. Их названия способны лишить покоя лю¬бого школьника — Лесбос, Хиос, Икария. Некоторые моряки то и дело забегают в корабельную библиотеку, чтобы потом небрежно «срезать" товарищей своими познаниями в области истории и географии.
Так вот ты какая, Средиземка! Наслышаны, наслышаны... Под островом итальянских мафиози Сицилией пополнили запасы топлива и воды от танкера «Приазовье». Начали готовиться к шторму (как многим тогда казалось, слишком рано). Но он не заставил себя долго ждать. На выходе из Тирренского моря началась сильная килевая качка до 5 баллов. У берегов Марокко шторм усилился до 7 баллов. Наш «Ладный» кидало, словно пустые качели. Палуба уходила из-под ног, порой становилось по-настоящему жутко. Многих тогда свалила морская болезнь, но моряки держались стоически. Вот только за обеденным столом в тот день бывали немногие счастливчики.
К утру стихия нас отпустила, и Гибралтар прошли спокойно, под пристальным наблюдением испанских самолетов-разведчиков,
Встреча с Атлантикой оказалась памятной еще и потому, что каждый из участников похода заслуженно получил заветный жетон «За дальний поход». Вода в океане оказалась неприятной на вкус, но зато нас приветствовали стаи дельфинов. Здесь я впервые увидел настоящие белые ночи.
О ревущих сороковых знали все и с опаской ждали рандеву с Бискаем. Трое суток он поливал нас дождем и мучил бортовой качкой. Корабль бросало, как щепку. Казалось, этому кошмару нет конца, надежная твердь причала становилась недостижимой мечтой.
Но мало-помалу «впечатления» от качки стали терять свою остроту, а непокорность шторму нашего СКР вызывала уважение и ощущение прочности.
Ла-Манш нас несколько разочаровал. Тщетно силились мы разглядеть французские и британские берега. Вместо них пришлось наблюдать за авиацией и плавсредствами с той и другой стороны. Зато калининградский танкер «Олекма» пополнил наши запасы и позволил экипажу как следует помыться.
В полночь наш сторожевик взял курс на Северное море. Горизонт затянула непогода. Старушка Европа встречала нас без шума, но с прохладцей. На верхней палубе в одной робе было не устоять.
Бельгия, Нидерланды, Германия, Швеция... Неужели все это рядом? Мимо проходили сухогрузы, танкеры, яхты...
2 мая немного отпил из Балтийского моря. Ничего особенного. На мглистом горизонте стал немного проступать силуэт второй столицы России. Вот так, наверное, возвращались из далеких плаваний русские моряки. Мы пришвартовались на флотском заводе, чтобы привести корабль в соответствие с его красивым именем.
Жизнь на борту «Ладного», и без того наполненная до краев учениями и авралами, стала прямо-таки напряженной. Под серым питерским дождичком и неласковым балтийским ветром моряки неустанно готовили свой «801-й» к параду. Как-то случайно меня и еще нескольких ребят спустили на берег для подготовки покрасочных плотиков. Впервые за две недели мы увидели наш корабль со стороны.
В 2 часа ночи 4 мая «Ладный» на буксирах входил в спящий Санкт-Петербург. Наконец-то дошли! Кроме нас, в ночной город, вошли 16 боевых кораблей Российского флота. Погода была наисквернейшая. Сильный ветер с дождем, а то и снегом мешал заводить обледеневшие концы на бочки. Только к 6 часам серенького утра вконец измученные, промокшие до нитки, мы отошли от мест. Черноморец встал у моста Лейтенанта Шмидта, почти в, самом центре северной столицы, и привлек внимание целой толпы зевак. Особенно всех изумлял наш Советский Военно-морской флаг. На борту «Ладного» красовалась надпись «Черноморский флот».
Бойкие питерские журналисты окрестили нас «гостями из прошлого», «посланцами расколотого флота». Может, благодаря подобным комментариям нашего визита «Ладный» был постоянно в эпицентре внимания общественности.
8 мая в Питере была обычная погода: дождь, холодный промозглый ветер. Но набережная, мосты были полны людей. Парад открыли сверхзвуковые самолеты.
В ночь с 10 на 11 мая «Ладный», с «добра» разводных мостов, покидал Санкт-Петербург. Прохожие кричали нам: «До свидания, Севастополь!», «До свидания, «Ладный»!». Мы вышли из Невы и встали на рейд в Финском заливе. Кораблю, как и людям, нужно отдохнуть от впечатлений, собраться с мыслями перед дальней дорогой. Позади незабываемый, волнующий праздник нашей Победы, визиты высоких гостей и просто петербуржцев, их теплые отзывы о корабле и экипаже черноморцев.
В Балтийске, куда мы зашли на обратном пути, весна была в самом разгаре. «Как там, в Севастополе?» — все чаще думали мы и невольно улыбались. Путь домой всегда короче, потому что знаком. Настроение самое противоречивое. С одной стороны, хочется растянуть это замечательное плавание, а с другой — дом зовет все настойчивее и сильнее. Наверное, поэтому и Тартус не оставил особого впечатления. Здесь мы во всем старались следовать советам офицеров и мичманов, которые бывали в этом сирийском порту не один раз.
Домой! Домой! Здравствуй, Севастополь!
Масштабы дружбы границ не знают
Подходит к концу рассказ об истории шефства моих земляков-брюховчан над моряками-черноморцами, с которыми они за пятнадцать лет слились в одну семью. 22 мая 1996 года в Севастополе, по инициативе командующего Черноморским флотом адмирала Виктора Андреевича Кравченко, прошло совещание Военного совета флота с представителями краев и областей России, шефствующих над кораблями и частями ЧФ. Были здесь и кубанцы. Ниже я рассказываю об этом совещании, которое примечательно не только тем, что на нем определялись новые, приоритетные направления народного попечительства над флотом. На этом совещании в докладе командующего флотом была дана высокая оценка шефству брюховчан над сторожевым кораблем «Безукоризненный». Оценка, можно сказать, итоговая, потому что корабли, как и люди, со временем, увы, уходят из жизни.
На совещании в докладе и выступлениях подчеркивалось, что во все времена именно флот был символом могущества государства, и на протяжении его 300-летней истории в трудные времена вся Россия возрождала флот и сама возрождалась вместе с ним. Так было при Петре I, когда флот создавался, так было после цусимской трагедии.
Серьезные испытания выпали на долю Черноморского флота, который пришлось восстанавливать дважды. Сегодня флот возрождается третий раз.
В 1991 году ввиду известных причин, связанных с изменением политической системы государства и процессом суверенизации, большинство шефских связей было разорвано. Нарушилась связь с населением, прервались традиции службы на кораблях посланцев шефствующих регионов, потеряла целенаправленность допризывная подготовка молодежи, в средствах массовой информации началась волна очернительства Вооруженных Сил. Все это крайне отрицательно отразилось на состоянии дел в воинских коллективах и, вообще на отношении к людям в военной форме.
Но не изменилась любовь народа к своему флоту. И это спасло его. Все в России начинается с Москвы, так и возрождение шефства началось со столицы. Уже в начале 1992 года был заключен договор о развитии шефских связей между Моссоветом и экипажем противолодочного крейсера «Москва». Начался обмен делегациями, москвичи оказывали гуманитарную помощь экипажу корабля. Однако на новый качественный уровень вышла шефская работа, когда ею занялось правительство Москвы, возглавляемое Ю. Лужковым. На его заседании было решено выделить средства на оказание помощи ПКР «Москва» практически по всем направлениям, включая для поддержания боевой готовности, ремонт оружия и техники. В дальнейшем московское правительство закрепило шефство 10 префектур города за другими кораблями флота.
Одновременно с Москвой в шефскую работу активно включился Краснодарский край. По инициативе руководства края за кораблями и частями флота были закреплены практически все районные центры и даже отдельные станицы. Особенно плодотворным было шефство Брюховецкого района над СКР «Безукоризненный». На тот период времени помощь кубанцев, в том числе и продуктами питания, оказалась весьма действенной, т.к. закупки продовольствия у традиционных поставщиков флота на территории Украины стали невозможны. Но ценнее всего было то, что брюховчане первыми прислали служить на флот своих сыновей, подав пример всем регионам.
Впоследствии, отмечалось на совещании, по инициативе командования флота, поддержанной москвичами и кубанцами, в правительство России были направлены предложения по установлению шефства других регионов Российской Федерации над кораблями и частями Черноморского флота. Благодаря этому в настоящее время над воинскими коллективами черноморцев, кроме Москвы и Краснодарского края, шефствуют 36 областей и городов России. Среди них Белгородская, Свердловская и Ростовская области. Города: Нижний Новгород, Волгоград, Курск, Воронеж, Саратов, Пятигорск, Калуга, Самара, Ижевск, Таганрог, Азов. С администрациями этих регионов командованием соединений и частей заключены договоры о шефстве.
Одним из направлений сотрудничества, по которому работают практически все шефствующие организации, является оказание гуманитарной помощи. К примеру, практически все подшефные корабли и части получили в подарок теле-, видео-, радиоаппаратуру, другую бытовую технику и культ-просветимущество, что позволило в значительной степени улучшить организацию досуга личного состава. Оказывалась помощь в пополнении фондов библиотек, в том числе Морской библиотеки.
На первом этапе сотрудничества взаимоотношения ограничивались лишь оказанием гуманитарной помощи кораблям и частям флота. Но в последующем были восстановлены традиционные формы шефства и появились новые.
Одним из важнейших направлений работы, подчеркивалось на совещании, стало направление призывников для прохождения службы на подшефные корабли и в части. На флоте сложилась система отбора молодого пополнения в период прохождения ими приемно-технической комиссии для службы в подшефных частях. Такой подход позволяет командирам соединений и частей, заручившись поддержкой глав администраций, наладить тесные контакты с военными комиссариатами в вопросах отбора и направления на флот призывников из подшефных регионов.
Особенно хорошо такое взаимодействие организовано с Краснодарским краем, Ростовской, Волгоградской областями, г. Москвой у командования соединения надводных кораблей. В период обмена делегациями представители военных комиссариатов имеют возможность изучить на месте прохождения службы своих призывников.
Командующий флотом отметил здесь Брюховецкий райвоенкомат, руководитель которого полковник Сергей Рыжков побывал на подшефном «Безукоризненном», интересовался службой своих призывников.
Лучшие матросы и старшины в период посещения шефов включаются в состав делегаций, и благодаря контакту с местными средствами массовой информации на их примере пропагандируется служба в Военно-Морском Флоте. Например, на БПК «Азов» две трети матросов и старшин, проходящих службу по призыву, — посланцы Волгоградской и Ростовской областей. Командованием этого корабля практикуется написание отзывов о службе призывников этих областей в военные комиссариаты, средства массовой информации, организации казаков, что является дополнительным стимулом в их службе. По-видимому, не случайно за последние два года на БПК «Азов» нет случаев самовольного оставления части.
Одной из наиболее весомых форм сотрудничества с шефами является строительство жилья. На средства правительства Москвы в Севастополе в кратчайший срок были построены два многоквартирных дома (100- и 120-квартирные) и детский сад на 60 мест для семей офицеров и мичманов.
По примеру москвичей администрации Волгограда и Белгорода также помогают в обеспечении жильем военнослужащих флота. Практически этот вопрос решается на флоте только благодаря шефской помощи.
Неоднократно по каналам шефской помощи на флот поставлялись медицинское оборудование и медикаменты для госпиталя и отдельных кораблей и частей. При помощи мэрии Москвы произведены ремонт и переоборудование здания под медицинский диагностический центр.
Большую помощь в решении социальных проблем военнослужащих флота и членов их семей оказывает созданный в октябре 1994 года по инициативе Ю. М. Лужкова фонд «Москва—Севастополь», который возглавляет вице-адмирал запаса Н. А. Шашков. На флоте в целях координации деятельности создан общественный совет фонда под председательством первого заместителя командующего ЧФ вице-адмирала Г. А. Сучкова. За истекший период уже проведено более. 60 благотворительных акций по оказанию помощи ветеранам флота, многодетным семьям, военнослужащим и членам их семей, нуждающимся в платном лечении. Оказана единовременная материальная помощь личному составу дивизиона речных катеров, перебазированному из Измаила в Темрюк.
Фонд оказывает помощь в ходе подготовки к 300-летию Российского флота. В 1996 году правление фонда планирует увеличить помощь черноморцам до 1,5—2 миллиардов рублей.
Наряду с уже перечисленными направлениями сотрудничества, отмечалось на совещании, особое место занимают мероприятия культурного обмена. За истекший год на флоте неоднократно выступали артисты московской эстрады, состоялись гастроли Кубанского казачьего хора, Воронежского драматического театра, Орловского народного хора, Волгоградского Донского казачьего театра. В свою очередь, флотский Драматический театр им. Б. Лавренева имел возможность выехать на гастроли в г. Воронеж, Ансамбль песни и пляски выступал в Москве и Белгороде. Особенно частыми гостями стали творческие коллективы в Краснодарском крае. Традиционно Ансамбль песни и пляски ЧФ и шоу-ансамбль «Графская пристань» принимают участие в праздновании Дня города Новороссийска
Вместе с тем, подчеркивалось на совещании, одной из важнейших проблем для флота в сложившейся обстановке является проблема финансирования судоремонта и поддержания боеготовности кораблей. В этом направлении уже есть положительные результаты. Правительством Москвы выделены средства на окончание ремонта РКР «Москва». За счет шефской помощи произведены ремонт БРК «Сдержанный», покраска СКР «Скорый». Достигнута договоренность с администрацией г. Нижний Новгород по оказанию ими содействия в ремонте БПК «Очаков». Даже отдельные станицы Краснодарского края вносят посильный вклад в поддержание боеготовности флота. Так, станица Брюховецкая изыскала возможность доставить оборудование для камбуза подшефного корабля.
В условиях недостаточного финансирования судоремонта данная форма шефской помощи представляется весьма актуальной для Черноморского флота. Исходя из этого, мы обращаемся к россиянам с предложением сосредоточить усилия на оказании шефской помощи, в первую очередь, на ремонте и введении в строй кораблей, что будет являться лучшим подарком черноморцам к 300-летнему юбилею Российского флота.
Я уже говорил, что корабли, как и люди, по прошествии своего времени, увы, уходят из жизни. Уходит и «Безу». Ушли в запас мои крестники – молодые брюховчане, крещенные морем и тяжелейшей службой, которая только может выпасть на долю мужчины. Пройдут годы, а им будет снится родной «Безу», им будет сниться кубрик по ночам. Ибо они — моряки. А это звание — навсегда, до самой смерти...
1996 год. Севастополь – Брюховецкая – Севастополь.
Дата: 15.06.2008
|
